Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

Юрий Гл. ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ в АРМИИ


С детства я мечтал стать моряком. Еще до войны читал разные книги о морском деле, собирал сведения о всех кораблях мира – где и когда построен, какое водоизмещение, куда плавал, сколько человек команда и так далее. Пошло это, наверно, от Николая Ивановича Демкина, моего двоюродного деда, который был капитаном дальнего плавания. Очень он мне нравился. У нас был его портрет. Дома считалось даже, что я на него похож. И когда после войны я окончил школу, то решил поступить в мореходное училище.
На судоводительский меня не взяли из-за слуха. Что ж, пошел на судомеханика. Проучился год. Но не понравилось – и перешел в институт связи.

Как я стал военным
После окончания института меня распределили в Управление Северо-донецкой железной дороги, которое находилось в Артемовске. И там я начал работать в управлении дороги, на учрежденческой АТС. Все там мне было в новинку - я этого не изучал специально.
Проработал я там несколько месяцев всего, как вдруг меня вызвали в военкомат. Велели пройти медицинскую комиссию. Я прошел ее, думая, что это обычная комиссия, что так положено каждому военнообязанному. И эдак мимоходом спросили:
- А не хотели бы вы служить в вооруженных силах?
- Нет, желания у меня нет такого.
На этом все вроде бы кончилось. Но не тут то было. Через полтора месяца мне вдруг приходит повестка. И говорят:
- Завтра вы должны быть в Харькове.
Что ж - это военное ведомство, я обязан подчиняться. И на работе мне сказали
- Ну, ладно, - давай, увольняйся.
Я даже вещей не взял с собой никаких, и в тот же день уехал. Оказывается в это время начал организовываться новый вид вооруженных сил - ПВО. И начали срочно отбирать людей для этой противовоздушной обороны. Какие только люди ни ехали - самых разных специальностей: литераторы, специалисты по сельскому хозяйству у нас были. Было несколько железнодорожников - ребят, с которыми я кончал институт. Были и двадцатилетние, и сорокалетние.
Вот таким способом я и стал военным. Никакие возражения не принимались.
- Вы обязаны выполнять то, что приказано, и никаких разговоров.
Год нас проучили на курсах по переподготовке офицеров. И самое интересное началось, когда нас стали распределять. Большинство поехали под Москву, где организовывалась известная теперь служба. Осталось человек пять. Один из них был очень высокообразованный человек, он стал тут доктором наук. Один был латыш, который скоро уехал к себе в Латвию. Меня решили оставить при Академии, видимо, потому, что я был уже известен как шахматист. Вот так и получилось, что все 25 лет прослужил я в одном месте - в Академии. Что крайне нетипично. Обычно людей в армии меняют, раз в два-три года - обязательно.
У меня была возможность уйти из армии, но - в качестве наказания. Были времена, когда я совершал, ну, скажем, промахи. Ну, например, вот такой случай. После дежурства надо разоружиться, убрать патроны из магазина, и я в этот момент умудрился нечаянно выстрелить из уже разобранного пистолета, представляешь? К счастью никого не задело, пуля попала в стену. Но тем не менее это был скандальчик!
Был период, когда я попытался поступить в адъюнктуру, а начальник не отпустил, сказал:
- Ты сейчас нужен.
Момент прошел, больше возможностей не было, а потом и желание пропало. Ведь с каждым годом учить уроки все труднее и труднее.

Начало эры компьютеризации
Наступила компьютеризация, появились вычислительные машины первого поколения. Меня вместе с несколькими товарищами направили на завод, в Пензу, где собирались эти первые вычислительные машины, ламповые еще. Нам прочли цикл лекций, подучили в течение нескольких месяцев, и мы потом приняли участие в сборке нашей академической ЭВМ. Собрали ее и запустили. А потом разобрали, погрузили и отправили в Харьков, там снова собрали и запустили.
Это огромная была машина - целый большой зал. Большинство ребят, которые принимали в этом участие - попали потом в штат вычислительного центра, который образовался в академии на базе этой первой машины. А я вернулся на свою кафедру. У меня ведь образование было недостаточное для компьютера - я окончил железнодорожный институт, по специальности связи и сигнализации, это довольно далеко от компьютера. Мне на этой машине доверили внешние устройства. Я отвечал за них. Но потом, когда наладили все и запустили - я уже только в гости ходил к ним.

Кафедра электронных устройств
В Академии я был на кафедре электронных устройств. Курсанты изучали лампы, полупроводники. Потом эта кафедра объединилась с другой и стала называться кафедрой импульсной техники и электронных устройств. У меня был курс. Я занимался разработкой лабораторных работ.
Наступила такая мода, все лабораторные работы по снятию характеристик тех или иных устройств - ламп, транзистеров и т.п. - мы перевели на осциллограф. Стали разворачивать характеристики на экране - производительность увеличилась, наглядность стала гораздо лучше. И мы перевели весь курс работ на такого рода новый способ. И это было определенным шагом вперед. Я должен был составить описания на все лабораторные работы, отладить все. Издали целую серию описаний. Мы пытались даже попасть на выставки. Это была очень хорошая вещь. Можно было прямо с экрана на кальку переснимать все характеристики. Это выглядело очень неплохо. Мы их называли «характериографы». Единственно только у нас не хватало осциллографов с достаточно большими экранами. Это было примерно в 1975 году.

Ничего не поделаешь - служба!
Ну, например, есть такая обязанность у военных - дежурство по академии или по гарнизону. Раз в месяц надо было сутки отдежурить. Я не мог к этому привыкнуть, страшно неприятное занятие! В тот момент я уже начал ощущать, что я хуже слышу, хотя еще не пони-мал это.
И еще неприятно. Оказывалось часто, что я - ответственный дежурный, а помощник у меня - офицер, старший по званию. Получается-то это случайно. От каждой кафедры должны выделить с одной - ответственного, с другой - помощника, а уж как при этом звания будут соответствовать - дело случая. Казалось бы, надо поменять роли - его назначить ответственным, а меня - помощником. Так нет! Ни в какую не хотят. Потому что все ЧП, которые в гарнизоне случаются - проходят через дежурного. Мы должны соответственно докладывать начальникам об этих происшествиях. А чего только не случается в гарнизоне, где десятки тысяч военнослужащих - и дезертирство, и убийство, пожар, еще что-то. Этой работой меня донимали. Не мог я к ней привыкнуть, никак не мог, меня все время от этого подташнивало. А ведь это естественная часть военной службы. Так что в общем, хоть и прослужил я уже 25 лет - а к военной службе так и не привык. Я просто считал годы - да когда же это все кончится, наконец?
Но - 25 лет, как солдату в царской России, надо было отслужить. Ведь по правилам, если офицер прослужил эти 25 лет, он получает права на всяческие льготы. Ему полагается соответственно, пенсия. Он имеет право, например, зубы лечить бесплатно в течение всех по-следующих лет. Много разных льгот. Это лично мне военная служба казалась неудобной, неприятной. А другие не тяготились ею. А ведь если служить где-то, на далеком севере, например, в какой-то части, в захолустье? Это гораздо хуже, чем мне довелось. Я считаю, мне просто повезло, - я в большом городе служил, в очень приличном учреждении - академия! Там люди, с которыми можно иметь дело. Там десятки докторов наук, ученые, обращаются с тобой, как с человеком. Хорошие были отношения.
А можно было попасть в часть, где совсем другие люди, другие понятия, другие отношения. Мне повезло. И все говорят - прослужить все 25 лет на одном месте - это просто необычное везение.

Квартирный вопрос
После наладки компьютера я отправился назад, на свою кафедру, но года через два перешел на другую кафедру. Дело в том, что там у меня появились шансы на квартиру. Ведь у меня все еще не было квартиры. Уже двое детей, уже собираюсь в отставку, на пенсию - а квартиры нет. Я нервничал, Неля тоже волновалась:
- Сколько же можно? Кругом люди позже тебя пришли на кафедру и уже получают!
Я ходил к начальнику кафедры по квартирному вопросу - а он спрашивает:
А почему ты не кандидат? А почему ничего не делаешь в этом направлении?
А мне уже почти пятьдесят. Мы за это время уже сменили жилье несколько раз. Начали мы, когда только с Нелей поженились, с девятиметровой комнаты, которую сняли в частном доме. Когда Галя родилась, нам дали от академии комнату, тоже девятиметровую. Потом, когда еще и Андрей появился, нам дали другую площадь, тоже - только комнату, но побольше. Следующее наше жилье было две комнаты в общежитии гостиничного типа. Кроме нас в квартире жили еще четыре семьи. Мы много лет прожили там. На общей кухне две вот такие четырех-конфорочных плиты - на пять семей.
Получил я квартиру только в 1974 году, на другой кафедре. А в 1978 уволился на пенсию. А вот Андрею повезло. Он практически сразу получил квартиру. Ему даже можно сказать - дважды повезло. Они должны были получить квартиру совсем в другом доме, в другом районе города, но очень удачно обменялись. Предложили, чтобы их квартиру в том доме получили какие-то строители, которым там было удобнее, ближе и прочее, а они получили здесь. И им пошли навстречу. Ему хорошо повезло. Он почти и не ждал квартиры. Нервотрепки, такой, какая нам досталась, у них не было.

Бегаю трусцой
Году примерно в 1970 начальство решило заняться физподготовкой офицерского состава. Действительно, многие офицеры отрастили животики, никакой выправки военной у них не осталось. Стали гонять офицеров на строевой подготовке, как новобранцев. Зрелище грустное. Я-то всегда был худощав и бегал трусцой раз в неделю примерно по часу.
Помню, начал бегать рядом с нашим домом. Тут - лес, молодой, довольно густой. Воздух хороший, приятный. Вот там я и бегал. Даже в соревнованиях участвовал. У нас проводились соревнования по марафонскому бегу, по военному округу, и городские. Человек по 200 участвовало. Я не выигрывал, но проходил дистанцию неплохо.
Когда Неля заболела раком, операцию перенесла, ей надо было любыми средствами здоровье укреплять, сопротивляемость организма усиливать. Я и ее втянул в бег, мы с ней бегали по 20 минут, по 30. Сначала тяжело ей было, но потом втянулась и бегала с удовольствием.

Ухожу в отставку
Когда стукнуло мне 50 - в армии стали с такого возраста увольнять в отставку. Что ж - ушел, раз такой порядок. Пытался все же где-нибудь работать. Помню, пришел на завод. Взяли меня в бюро ремонта приборов. Дело знакомое. Сижу себе в конторке. Общаться ни с кем не надо - слух мой плохой не мешает.

Дали задание - сижу, выполняю. Прихожу за следующим. Оказывается, они думали, что на месяц меня озадачили - а мне и трех дней хватило. В общем, получилось так, что делать нечего совсем. Бродить по цеху, ничего не делать, а зарплата чтобы шла. Я к этому не привык, ушел.

Шахматы, шахматы…
В шахматы стал играть с детства, научил меня фигуры переставлять папа. В институте я начал выступать в разных первенствах. В шахматном клубе, на Конюшенной, следил за игрой на первенствах страны, старался предсказывать ходы гроссмейстеров и иногда правильно. Там же устраивались сеансы одновременной игры, я старался в них участвовать, и даже выигрывал иногда, очень было это приятно. Но нигде всерьез этому не учился, так что я - самоучка. Ну, и служа в академии, участвовал во всяких первенствах - ведомственных всесоюзных и в городских. Думаю, что и продержался я 25 лет в академии, потому что играл на таких первенствах неплохо. Играю до сих пор. Мне очень это нравится.
Сейчас ведь как стало - по настоящему сильные игроки, международные гроссмейстеры, не участвуют не только в городских соревнованиях, но и в первенствах страны. У нас в Харькове проходят первенства города. Там участвуют и ветераны, вроде меня, и молодые, и вообще дети 8-12 лет. Сейчас детей учат, и можно при наличии способностей очень быстро научиться играть на хорошем уровне. Я то самоучка и до многих вещей дохожу сам, на собственном опыте, на опыте анализа партий, которые публикуются. Но это, конечно, требует много сил и времени. А когда получаешь правильное шахматное образование - гораздо быстрее растет мастерство и главное - понимание шахмат.
Я по-прежнему член шахматного клуба у нас в Харькове и играю регулярно.
У нас сейчас так это все организуется. Каждый желающий играть на соревнованиях вносит определенную - небольшую - сумму. Она расходуется частично на организацию соревнований и частично - на премиальный фонд лидерам. Премии тоже небольшие, но все-таки больше, чем взнос. Ну и я удовлетворен тем, что в моем возрасте я все же, как правило, вхожу на таких первенствах в первую десятку, обыгрываю многих молодых. Но и из очень молодых, (иногда - совсем дети), есть талантливые, которые меня обыгрывают. Вот, в 1999 впереди меня оказался совсем мальчик, 11 лет. И девочки есть, очень сильно играют.
Сейчас у меня есть «компьютерные» шахматы, так что есть с кем играть. Но я играю сильнее этой машины, А если дать ей «думать» в полную силу – очень медленно получается. Но все-таки это хорошо. Хоть и не такой партнер, как Каспаров – но зато всегда под рукой. Это – как бег трусцой, не дает терять форму.




<< 5.ГАРМ 1954Юрий Глебович О НЕЛЕ >>

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:
Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея
(c) 2008-2012. Контактная информация