Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

1. ГАРМ 1950

Это было через год после Хаитского землетрясения, шли афтершоки. Раиса Хованова рассказывала о работе будущей экспедиции. И агитировала ехать на преддипломную практику. В Гарм. На Памир.
Господи! Памир! Крыша мира! Скалы, ледники! Землетрясения! Верблюды! Медведи! Не ступала нога человека! Такой шанс невозможно упустить.

И вот в июле 1950 Виталий, счастливый, уехал в экспедицию.
Вернулся в ноябре. Привез шкуру медведя и кучу рассказов. Эти его рассказы я тогда так ярко себе представила, что теперь мне кажется, будто я все это видела сама.

Впечатления питерского студента

В те времена поезд до Душанбе шел шесть дней. Кругом – места, в которых Виталий никогда не бывал: за лесами - Волга, за Волгой – степи бескрайние, они все суше, суше – и вот уже пустыня: верблюды, колючки... Лучше всего видно с крыши вагона – не сидеть же, скрючившись, в духоте, на полке! Вот мостик через канал – и пустыня Казахстана разом сменяется раем, землей, текущей млеком и медом, виноградом и дынями – ухоженной землей Узбекистана.

Следующая станция – около Бухары. Нет, вы только подумайте! Бухара! Насреддин в Бухаре! Невозможно проехать мимо! Он выходит, делает в кассе «остановку». Идет – всего-то 10 км – в Бухару. Голубые купола, арабская вязь – то ли надписи, то ли орнамент... Азиатский базар! Красотища! Горячие лепешки, дыни... один запах чего стоит, просто «1000 и одна ночь»! Время-то послевоенное еще, голодное, а в Ленинграде и помидор – экзотический фрукт. А тут дынные горы. Снимает с себя рубашку, продает, покупает дыню... Это же счастье!

А вот и горы: Еще не Памир – но уже тоннели. Виталий всегда был везунчик: первый тоннель явно хотел смести его с крыши – но Виталий как-то успел его заметить. Слезать было некогда, успел только лечь.

Вот и Сталинабад, (ныне опять Душанбе, что значит – Понедельник). В старые времена тут по понедельникам бывал Большой Базар.

До Гарма 200 км. Маленький самолетик долетает за час. Лагерь экспедиции в Шульском колхозном саду. Всю ночь раздавались какие-то странные стуки. Утром оказалось, что это падали в дерева абрикосы... Абрикосы! Падают! Ешь – не хочу! Это как в раю!

В Гарме он познакомился и подружился с Игорем. Тот – постарше. Уже не дипломник. Они разговаривали ночами – о жизни. О женщинах. У Игоря в Москве осталась любимая женщина, Ирина, у Виталия и до меня были любимые девушки, поговорить было о чем. Игорь уже «старый экспедиционник», он на Cевере работал несколько лет. Здесь, в Гарме, все на нем держится – он все умеет.

Виталия и других практикантов учила премудростям обработки сейсмограммам опытный лаборант Муза Акимовна Петрова. «Мы все – птенцы гнезда Петровой»... Обучив, направили Виталия на станцию Тавиль-дора.

Станция - в глиняном домике, рядом с горой по имени Тамара. Естественно, на следующий же день Виталий на нее полез. Уроженец Ленинграда, стоящего на ровном, как стол, месте, он не знал, что лезть вверх гораздо легче и понятнее, чем спускаться вниз. Он таки забрался на вершину Тамары - не очень высокой, но очень крутой и сложенной непрочными конгломератами. Восхищенно смотрел на открывшиеся дали и настоящие снежные вершины. Настала пора спускаться... Казалось бы – как поднялся – так и спускайся, по тому же пути. Ан нет. Сверху все иначе. Вообще непонятно как сюда попал. Несколько раз был почти уверен, что спуститься невозможно, что вот и конец жизни. Везде отвесные обрывы, все камни ненадежны, шевелятся. А дело к вечеру...
Все же оказался внизу – и сам не помнит как... Везунчик...

Вскоре в Тавиль-даре застал он настоящее сильное местное землетрясение - раздался грохот, земля ушла из-под ног, и у него на глазах, в двух шагах от него, рухнула стена глиняного домика...

15 августа, День рождения. Однако же сейсмограммы все равно надо проявлять и обрабатывать. Проявил – о, ужас! Ничего не разобрать, зайчик исчиркал всю сейсмограмму. Что-то случилось с аппаратурой!!? Нет, это Ассамское землетрясение, в восточном конце Гималаев, на границе Индии и Китая, 15 августа 1950. Как потом стало известно, в эпицентре XI баллов, магнитуда 8.6... Вот такой подарок ко дню рождения.

Потом перевели его в Иштион, еще дальше от Гарма. Тут он научился понимать, как надо вести себя в совершенно другой цивилизации. Например, что ходить без рубашки, щеголяя волосатой грудью, почти так же неприлично, как без штанов. Что лепешку нельзя резать ножом – она обидится, а надо ломать. Что здороваться надо двумя руками. Что чай наливать надо понемножку – чем меньше чаю, тем больше уважения. Полная пиала означает – пей и уходи, чай на донышке – приглашение к долгой дружеской беседе, и наливать на донышке будут сто раз. Ну и так далее.

Перевели его в следующую станцию, еще дальше от цивилизации, чем Тавиль-дара. Он – Заведующий Станцией. Ему положен помощник, «препаратор», это таджикский паренек, почти мальчик. Виталий учит его, как менять ленты, как давать сигнал точного времени. В случае чего – он должен заменить Виталия.

А тут осень, орехи поспевают. В сад зачастил медведь. Приехали охотники. Говорят: – надо залезть на дерево с ружьем и ждать. Как медведь придет под дерево – стреляй.

– А если придет, но не под мое дерево?
– Завтра еще посиди.

Оставил станцию на помощника. На дереве просидел чуть не три недели – с перерывами на дневной сон. Наконец, настала очередь его дерева. Выстрел – медведь заревел, заплакал, резанул охотника по сердцу своим плачем - и ушел. Другие добили его. А шкура Виталию досталась. Он представил себе, что у мамы на полу будет роскошный ковер – медвежья шкура. Откуда? – спросят ее друзья. – Сын привез с Памира!
Звучит?

Тут приезжает в Иштион на станцию друг закадычный Игорь. За сейсмограммами приехал. Увидел ситуацию: ленты все в черном мешке. Не проявленные, не размеченные. Погрузил ленты в машину. Сказал мрачно: садись, поехали. Едут, молчат.

Виталий в полной уверенности, что везут его – в тюрьму. Дорога дальняя, тряская, времени хватило, чтоб все передумать, что было и что будет...

Но – везунчик. Игорь сказал – давай, проявляй и разбирайся с датами и временами, как хочешь. Полсотни сейсмограмм, догадайся, которая - когда, да не просто день, а часы-минуты. Вот это была школа! Разложить сейсмограммы других станций, и найти свою, которая соответствует... Но – справился, сумел. Позвал Игоря, доложил. Тот посмотрел, хмыкнул, ушел.

Коллеги из будущего КСЭ, Комплексной сейсмологической экспедиции уже поняли что это за Игорь. Будущий Шеф. В то время – еще не Леонович. Помощник начальника отряда. мальчик с ящиком инструментов.

Октябрь. По плану экспедиция возвращается в Москву. Но была еще идея поехать на Памир. Гарм ведь не настоящий Памир, так, с краю. Упоминаем его как Памир для понта, чтобы на мам произвести впечатление. Настоящий Памир это Рушан, Хорог, Мургаб. Конечно, Таня ждет.Ну, она подождет - а Памир? Может никогда в жизни больше не будет такой возможности. И Виталий, конечно, домой не едет, ждет – начальственного решения. Вдруг... Но Памир не получился. И в декабре он наконец, приезжает.

Понятно, что таких впечатлений совершенно достаточно, чтобы на всю жизнь влюбиться в абрикосовый сад, горы и сейсмограммы.

<< 4_ВЯТКА и лето 1942Рыбье царство>>

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:
Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея
(c) 2008-2012. Контактная информация