Главная
Новости
Ссылки
Гостевая книга
Контакты
Семейная мозаика

6. ЭНТУЗИАСТЫ 1920-тых

Коммунисты 1922 года
Как помнят старики, те, что бесконечно сдавали и пересдавали экзамены по «Краткому курсу Истории ВКПб», партконференции происходили дважды в год. XI-ая Вятская губернская конференция РКПб была в феврале 1922. Халтурин, конечно же, делегат – уже от Вятской организации РКП(б).
Для нас эта партконференция замечательна тем, что у нас есть прекрасная фотография.
Около сотни человек и никого не разглядишь в отдельности.
На следующих страницах мы рассмотрим это фото поподробнее, увеличив по кускам, слева направо.

Совсем иное дело! Возникают лица, личности. В воображении возникают судьбы. Такие разные люди - и по социальному прошлому, и по образованию, и по характеру. Кто-то «от сохи» или с фронта, кто-то уже партийный деятель, не расстается с портфелем.
Хорошее упражнение для начинающих психологов-физиономистов. Kто эти люди, как пришли они в РКПб, на что они надеются? Что с ними будет?
Есть что-то неуловимо общее в этих лицах. Это - их свободное разнообразие и впечатление самостоятельности у каждого.
Гражданская война практически закончена – надо думать о будущем. Эти люди верят, что их будущее в их руках. Они еще не задавлены партийной дисциплиной и не отучены иметь свое мнение. Знает ли Вятское краеведение этих людей, их судьбы или хотя бы имена и лица? Всмотримся.
(В старые добрые времена фотографии делались на стеклянных пластинках большого размера, с малой чувствительностью – но с прекрасной разрешающей способностью. И отпечатки делались контактно, без увеличения. Невозможно удержаться от соблазна увеличить снимок, рассмотреть каждое из сотни лиц.)

Вот крайняя левая часть фото. Какие разные люди! Вверху слева – энергичное азиатское лицо, прямо-таки Чингиз, или Салават Юлаев.
Есть среди них и мужики в солдатских папахах и бойкий молодой человек в пенсне и папахе, в полушубке с длинным белым мехом. Кажется, мы таких видели в кино, в роли Махно. За спиной у него – скептик, он только присматривается.
А вот – деревенская женщина, в платке, смотрит решительно. Небось, солдатская вдова. Почти все - народ немолодой, взрослый, серьезный. Вот этот, с трубкой в зубах, он знает себе цену!
Кто такой c бородкой a la Николай II и в папахе набекрень? Это не солдат и не мужик.
Вверху справа - профессиональный военный (Рощин из «Хождения по мукам»?). Лицо решительное, но в глазах что-то глубокое. Слишком много видели эти глаза. Но он еще надеется на лучшее.
Рядом с ним два азиатских лица. Прирожденные воины! Так и видишь их летящими по степи на конях... В глазах – воля к победе и беспощадность.
Среди воевавших молодая девушка, в буденновке со звездой. Медик? Комиссарка?
Это начало 1922 года. Моя мама к этому времени уже демобилизовалась и старшему брату моему Леве – 9 месяцев.
Лишь один человек на фото улыбается. Как это его занесло в Вятку? Так и представляешь его радушным хозяином чайханы где- нибудь на Северном Кавказе, в тени чинары, у бурной речки...
А вот, в шинели и треухе светлого меха, сидит и глаза прищурены. Энергичный, умница – (уж не Янковский ли это? В кино, в роли солдата? Но его в то время и на свете еще не было. А может, это и вправду Янковский-отец? Очень похож...) .
Появилась женщина, в ушанке, с печатью образования на лице. Учительница?
Многие, видимо, рабочие, мастеровые. Пожилой человек в черной папахе, с бородкой –типичный Мастер-Золотые-Руки..
Молодые скромненько стоят с краю – две девушки и один буденновец. Второй буденновец, с книгой – явно из технической интеллигенции, инженер, но в Красной Армии уже на значительном посту. Какую книгу он держит? Не разобрать.
Что стало с ними потом, с этими энтузиастами, с этими романтиками?
Мы можем сказать только про одного из них – Ивана Халтурина. Вот и он – в центральной части фотографии, в традиционной вятской белой шапке с длинными ушами. (такие я видела в Вятке зимой 1941-1942 гб куда занесла на олны эвакуации). Похоже, что Иван - самый молодой – а сидит в центре. И вид – нахмуренный. Думается, что никаких политических причин этой хмурости искать не стоит. Все гораздо проще – надо только вспомнить, сколько ему лет. Ему нет и двадцати – а он уже три года на руководящей работе. Видимо, он и тут один из организаторов и руководителей. И, естественно, старается казаться старше и серьезнее. Так что эта суровость - просто «защитная реакция». Потом какое-то время она сохраняется по привычке. «Халтурин, чей портрет всегда нахмурен», написал о нем Маршак даже в 1927 году.

Вятские комсомольцы
Из Вятских этих времен дошли до нас фотографии Ивана и его друзей-товарищей. Вот фотография, которую мы нашли в книге Петряева 1966 года. Под фотографией – подпись: "Редакция журнала «Зарево», слева направо стоят В.Горохов, И.Халтурин. Сидят В.Петрова, П.Щелканов." Лето 1921 года, в это время Иван выпустил 6-й номер журнала.
А вот другая фотография из архива отца. На обороте написано – 1922 год. Иван Халтурин в кожаной куртке, серьезный и вдумчивый. Справа сидит, конечно же Щелканов. Симпатичный парень с портфелем рядом с ним – не знаю кто это.
Улыбчивый блондин попадется и на другой фотографии, но кто это – не знаю.
Посмотрим на еще одну большую фотографию. Там народу много, это, видимо, комсомольский актив. Иван стоит позади в белой рубашке, рядом с ним – Борис Кинд. Слева на полу сидит Варя Петрова. В центре – в полувоенной гимнастерке и сапогах, лысый, (темные очки) - это Брусин, тот, что писал в «Зареве» : «Выходите все на площадь!», «Нет любви в груди моей!»
(Но тут надо признаться, что только Иван, Варя Петрова и Щелканов идентифицированы надежно. Остальные - это наши догадки. Просто это лица, похожие на впечатление о них из писем и документов.
Еще одна группа. Это 1922 год. Иван – слева. Справа сидит уже знакомый нам Щелканов – он почему-то всегда сидит справа. Еще одно знакомое, но неизвестное лицо – улыбчивый блондин.

Выделяется в центре высокая, широкоплечая, несколько мужиковатая девушка. Умное, спокойное лицо. Прямая, деловая, уверенная. Мне кажется, что это – «товарищ Зина», с ней потом Иван переписывался, когда уехал в Петроград. У него никогда не было случайных, ничего не значащих слов. «Товарищ Зина» не просто общепринятое партийное обращение.У Ивана оно означало что-то, понятное им обоим. Судя по письмам, отношения с Зиной были дружеские, доверительные. Посмотрите на нее и на другом снимке, где она слева. Она, действительно,выглядит как серьезный человек и надежный товарищ.

Но Иван... Господи, неужели это мой отец? Таким я его никогда не видел... Взгляд суровый, руки по-наполеоновски сложены на груди, он весь как взведенный курок. Вот, сейчас «птичка вылетит» - и он тут же решительно направится по своим бесчисленным делам.

Не знаю, какова судьба Зины. Известно только, что в начале 1930-х она оказалась в Самарканде. В каком качестве? партийный деятель?
Вспомним еще двух друзей и соратников вятской эпохи. Это Борис Кинд и Варя Петрова. С ними двумя Иван делал в Вятке газету. О них отец мне рассказывал, и нелегкая их судьба известна. Оба они прошли 20 лет лагерей. выжили и в 1956 вернулись в газетную работу. Но о них - отдельно. Позже Иван в письмах из Питера справлялся о Борисе: «Заседает ли по-прежнему в Губкомоле несравненный Борис Владимирович Кинд?»
Борис потом был редактором губернской газеты в Уральске, в свердловской газете «Уральский рабочий», районной газеты в г. Лисве, главным редактором Челябинского Госиздата. Потом преподавал в Уральско-Сибирском Kомуниверситете партстроительство. Вот какие были в те времена предметы...
Судьба этого славного парня типически трагична. В 1937 он был арестован, отсидел почти 20 лет, его выпустили в 1956 и он вернулся к издательской работе. В 1958 году написал и издал книгу «Люди с горячими сердцами».
Варя Петрова, первая папина любовь. Расставание было трудным. Иван признается Зине в письме из Питера
«...операция с ре-варваризацией оказалась сложной и длительной» (надо бы сказать ДЕ-варваризация, но поток иностранных слов, которые принесли с собой профессиональные эмигранты, он еще не освоил. Примечание Т.Г.Р).
Как всегда у Ивана – когда любовь проходит, остаются дружеские и уважительные отношения. Во всяком случае, он сам так их воспринимает. Отец уехал из Вятки и они с Варей долго не встречались. Сохранился черновик письма к ней 1930 года. Слово «люблю» сохраняется, но значит оно уже совсем другое. Это теплый знак дружбы и доверия.

<< 1. КАК СОЗДАВАЛАСЬ "КОМСОМОЛЬСКАЯ ЮНОСТЬ"10. ЛЕНИНСКИЕ ИСКРЫ и тов. ЗИНОВЬЕВ>>

Добавить отзыв

Ваше имя:
Ваш email:
Ваш отзыв:
Введите число, изображенное на картинке:
Все отзывы

Последние отзывы:
Фотогалерея
(c) 2008-2012. Контактная информация